Триатлон

[wowanbezbash]

Если меня довезут,180 готов проехать,ток смотря когда это будет.

[at36]

Ну наконец-то на велофоруме нашелся велосипедист!

[Roman]

Понял, это я заранее просто напрашиваюсь, тут как повезет.

Где кстати про японские приключения почитать?

Пишу, не все так просто

[ykurkin]

Ну наконец-то на велофоруме нашелся велосипедист!

Вообще-то я и целился в трех персонажей: Zheny, wowanbezbash, inokoff.

Вован, довезут. Только там в шлеме надо. Ты даже и в шлеме готов?
Ведь ты проедешь в одно лицо абстрактные 180 км за абстрактные 5 часов с абстрактной средней 36 км/ч, правда?

Когда? Следующим летом
Где? Пока хз. Россия/Беларусь.

[sparven]

На август зайку не трогать! Его буду трогать я!

[ykurkin]

Ты уж тогда сначала женись, а потом трогай.
Я вот надеюсь, что зайке всё же больше по душе горячий асфальт, ветер в ушах и слюни до колен, чем эти ваши продиралова.

[wowanbezbash]

Ты уж тогда сначала женись, а потом трогай.
Я вот надеюсь, что зайке всё же больше по душе горячий асфальт, ветер в ушах и слюни до колен, чем эти ваши продиралова.

Не,Юр.В конце июля-начале августа лагеря,смытые мосты и тайга))

[wowanbezbash]

Я бы в мае-июне проехал бы.

[at36]

Титан объявил дату на полную дистанцию в Зарайске: 7 августа 2016. Эстафета есть, 16000р с команды. Для одиночек пока 7000р. http://titan-race.ru/starts/07-08-2016
Ironstar тоже определился 25.09.2016 Сочи. 15000р с команды, 10000р индивидуально.
А1 в Санкт Петербурге откроет регистрацию через несколько часов.
Минск - вообще ни какой инфы о планах на следующий год .

[ykurkin]

Титан в Зарайске: 7 августа 2016. Эстафета 16000р с команды. Для одиночек пока 7000р.
Ironstar 25.09.2016 Сочи. 15000р с команды, 10000р индивидуально.

Ты видишь логику в ценообразовании? Я нет.
Логика российских организаторов - она такая, бессмысленная и беспощадная.
Ну посмотрим еще на А1, что там будет.

А то может и правда пошли бы они все на xyz, с такими ценниками. И с лицензиями своими. Элитный спорт, блин. Для сравнения, марафон в Спб - 500 руб, марафон в Мск - 1000 руб, марафон в Праге - порядка 3000 руб. Но то Прага, а то Зарайск.
Марафон Mouch Cup - бесплатно кстати, только приезжай. Комфортабельные маты, баня и банкет вечером после финиша

[ykurkin]

В конце июля-начале августа лагеря,смытые мосты и тайга))

К вам после качественного увлажнения на фокстрейле повернулись лицом спонсоры?
Поедете по тайге, упакованные в Фауде-Хренауде? Если так, то конечно отпускаю тебя со Спарвеном, чего ж.

[sparven]

Нет. Продадим жен, детей и поедем на свои.
Я тут 5 минут назад прочитал отзывы на ВМ про Зарайск - что асфальт там говно. Наверное не лучший вариант для выезжания из 5 часов?
http://forum.velomania.ru/showthread.php?t=288373

[ykurkin]

Ну так то абстрактные 5 часов. Сферический конь, вакуум и всё такое.
Более важен результат не абсолютный, а в сравнении с другими. Приезжаешь в пяти минутах от лидера - хорошо, в получасе - не очень.
За результатом в абсолютных цифрах лучше конечно на проверенную трассу ехать, типа Рота или Клагенфурта. Тогда можно будет рассказывать внучку, что типа "делал IM из девяти часов", не уточняя, что в эстафете.

За ссылку спасибо.

[Еретик]

К вам после качественного увлажнения на фокстрейле повернулись лицом спонсоры?

Спонсоры к ним только лицом-то и поворачивались. Ибо поворачиваться другими частями тела опасненько - могут и увлажнить разок-другой.

С такими расценками у меня, скорее всего даже не случится эрекции на подготовку\поездку на такое мероприятие. Что-то уж как-то сильно гламурно становится участие в иронмене в РФ...
за 10к - я лучше в Крышмнаш на Ставридурейс съезжу. И ещё на изотоники местные останется.

[ykurkin]

http://a1.ru/starts/a1_triathlon_226/ - 21 августа 2016.
Положение
Стоимость командного участия составляет ( за команду ):
• При оплате до 31.12.2015 г . – 15 000 рублей ;
• При оплате до 31.03.2016 г. – 17 000 рублей;
• При оплате до 31.05.2016 г. – 19 000 рублей;
• При оплате после 31.05.2016 – 21 000 рублей;

Если всё правда так и будет, то надо ехать пожалуй. Плавание вокруг заячьего острова, велик по выделенной полосе Приморского шоссе, бег в самом центре - когда такое еще будет? Правда, как-то не очень верится, что всё это не вернется в последний момент в тот же Сестрорецк.

Если я нахожу участников до 29.12.2015, то беру с них по 4000 руб стартового взноса, оставшиеся 7000 доплачиваю сам. Стартовый взнос ни при каких условиях не возвращается
Если на машине, то транспортные расходы туда-обратно мои. Но на машине туда тяжело...
Прочие расходы (проживание и тп) общие. Продолжительность выезда я вижу в р-не пяти дней, включая дорогу. Т.е нужно планировать отпуск.

Время на подумать есть, месяца этак три.

[at36]

Предварительно я "за"

[Roman]

Короче, я зарегистрировался и оплатил все три старта: Титан, А1 и IronStar. Если кто в Минск возьмет на машине, то буду очень рад.

[Roman]

9 сентября 2015

Судьба напоследок улыбнулась ему еще раз, предложив на обратном рейсе место у иллюминатора. Широкофюзеляжный А330, комично толстый для своих тонких куриных крылышек, включив полную тягу, пошел на разгон. Низкая облачность давала еще пару минут кинуть последний взляд на японскую землю. Место, которое на три недели стало для него гостеприимным домом. Пребывание в гостях у радушных хозяев заставляет по-особому скучать по родине. От частого произношения фраза, что в гостях хорошо, а дома лучше, стала слышаться как банальность, но от этого не потеряла своего смысла. Резко набирая высоту, все ближе подбираясь к нижней кромке облаков, как песочные часы, из которых высыпаются последние песчинки. Стекло засветилось молочной белизной, окружающий мир исчез. Откинувшись на спинку кресла, он ясно представил, что теперь девять с половиной часов только борт и мерное гудение турбин. Если, конечно, все будет штатно. Девять с половиной часов. За это время лидеры успевают пронестись по дистанции, а он, наконец, может сделать паузу, мысленно остановиться и осмотреться, вспомнить события последних трех недель. Достал потрепанные остатки путевого блокнота и решил по свежим воспоминаниям сделать несколько записей. Улыбнулся при виде этого рисунка. Его он позже сохранит на память, это Хао (очаровательная въетнамская девушка) пыталась нарисовать движение на вьетнамском перекрестке в сравнении с японским. Щелкнул ручкой и задумался: "А какого черта я все это буду писать?".

Да, теперь-то это зачем? Трилайф проспонсировал поездку, которую без его финансовой помощи он никогда бы не совершил. Он реализовал мечту детства - побывать в Японии. Все закончено, и можно ограничиться стандартным отчетом, добавив в него несколько пунктов - как пытался оперировать клубной кредиткой и как ею здорово расплачиваться в Японии.

- Зачем я это все пишу? А я знаю!!! Я дико хочу ...

Тремя неделями ранее...

В Японии темнеет резко. Это в России, в средней полосе есть период сумерек, когда темнота медленно накатывает на округу. Здесь же как будто небесный управитель просто щелкает тумблером и выключает свет. Еще десять минут назад он сидел на скамейке на берегу озера и смотрел на местных уток, которые совсем не боялись человека и проплывали в метрах десяти от него. Без всяких мыслей, периодически перебирая в памяти, все ли он уложил в транзитные пакеты. А сейчас кругом сплошная темень, так что не видно даже уреза воды. Cо всеми регистрациями и чекинами покончено. Пакеты сданы, вел в транзитке. Завтра старт.

- Как же хочется не облажаться и выйти из тринадцати часов.

Горный велоэтап, прибавим один час, только бы не слить марафон, на него 4 часа. Это будет по-настоящему круто, тогда действительно не стыдно похвалится результатом в приличном обществе. Что-то я стал слишком трепетно относиться к одобрению на Трилайфе. Ну и ладно, не самая плохая зависимость...

- Так, взбодрись, не будь сентиментален, пора спать. Завтра тебе полдня колбаситься, там наверняка случится какая-нибудь чертовщина, так что будет пища для отчета. Команда "Отбой!".

По пути на старт

Без будильника проснулся ровно в четыре. Неожиданная, но полезная реакция на смену часовых поясов. В тусклом свете еле зарождающегося рассвета в комнате начинают двигаться тени триатлетов - триатени. Японская деликатность заставляет их проделывать свои манипуляции очень аккуратно, чтобы случайным звуком не помешать спящим. Поддавшись общему настрою, он кошачьим шагом прокрадывается на цыпочках на кухню хостела и встречает дюжину каменных лиц, уплетающих такие же, как у него, бенто. Ловко подхватывая палочками щепотки риса, они отправляли их за щеку. Европейцы кладут пищу на язык, а эти забрасывают за щеку. Хомяки узкоглазые. Он единственный иностранец, и его даже слегка опекают. Увидев его замешательство от трех пакетиков ингредиентов в миске рамена, сосед по койке жестами предлагает помощь. Он старался запомнить на будущее: сначала высыпаем на лапшу маленький со специями и льем кипяток, в кипяток - красный и закрываем крышку. На минуту в микроволновку. На крышку кладем серый, чтобы погрелся, и даем пару минут постоять. Выдавливаем погревшийся серый и перемешиваем. Готово. Так, а как же лапшу есть этими веточками? Предупредительность соседа не знает границ: он отдает свою вилку, она ему не нужна, он ловко орудует палочками. Расправившись с раменом и бенто, он готов, но тут перед ним ставят поднос с завтраком. Теперь его очередь удивляться. Но раз девушка вам приносит еду, то ее надо съесть. Это плохая примета - отказаться от еды, которой угощает вас девушка, это оскорбление языческих богов, покровителей борщей.

- Должен ли я оплатить завтрак? Ладно, разберемся позже.

Пока уплетает завтрак, он мельком старается рассмотреть повнимательнее лица своих соперников. Трудно понять, что они чувствуют. Мимика азиатского лица отличается от европейского, производит впечатление холодной отстраненности. Наверное, так должна была выглядеть чайная церемония перед битвой у самураев несколько сотен лет назад. Он приходит к заключению, что они ему определенно симпатичны.

Он специально вышел на старт за полтора часа. Ему хотелось пройтись пешком в одиночестве, по тихим улочкам городка, на которые только начинают ложиться первые лучи рассвета. Как на фотобумаге под действием проявителя начинает постепенно проявляться скрытое изображение, так и первые лучи выхватывают все больше и больше деталей окружающего пейзажа. Лучи, попадая в тысячи микроскопических капель росы, преломлялись, многократно отражались, как бы накапливая себя для финального фейерверка света. Легкий ветерок начинает сдувать с озера утренний туман. Слабый свет восходящего солнца, отражаясь от воды, двукратно проходит сквозь его тонкое покрывало, придавая ему едва уловимый розоватый оттенок. Тогда он еще не знал, что японский туман окажется его самым близким соседом на две следующие недели. Городской житель лишен радости встречи рассвета, он редко когда может увидеть то фантастическое зрелище, которое создает утреннее солнце своим стелющимся по земле светом.
Ближе к старту плотность людей увеличивается, деловито снуют волонтеры. Доминируют две категории людей - зрелые спортивные японцы и пожилые семейные пары. Видимо, пришли посмотреть на старт своих сыновей. Солнце поднялось на два диска, еще есть почти сорок пять минут до первой волны, можно присесть на теплый мох под сосной, откинуться на ее ствол и вздремнуть одним глазом. Пока все спокойно.

Так, время. Пора. Быстро стаскивает одежду, одежду в пакет, пакет в контейнер. Гидрик, шапочка, плавательные очки, шагом марш в стартовую зону. К первой волне ветер очистил озеро от последних ошметков тумана. Поднялась мелкая рябь, как рыбья чешуя. Видимость хорошая, но поверхность будет бликовать.

Япония - это нация в очках. Такого количества людей в очках ему еще видеть не приходилось. Там даже в хозяйственных магазинах продаются стандартные очки с набором диоптрий от -6 до +6. Видимо, зная эту черту нации, организаторы устроили специальный стол, на котором перед плаванием можно было оставить свои очки. Когда по пути в стартовую зону он подошел к столу, на нем было уже три дюжины очков. Как самый хитрый, чтобы быстро найти свои, повязал на переносицу салфетку и отправился в свою волну.

- Группа M40 синие шапочки, вообще-то я себя чувствую на тридцать, но ведь бюрократы несчастные регистрируют по биологическому времени.

Сердце предательски забилось чаще. Неразумная инициатива с его стороны, он ему такого указания не давал. Глубокий вдох, короткая задержка в верхней части, продолжительный выдох, задержка перед вдохом. Трехкратное повторение. Пульс упал до нужного значения.

- Я сделаю все четко и спокойно, спокойно и четко.

Пошел обратный отсчет. Пять минут. Над головой прошла стайка птиц. Три минуты..., людская масса зашевелилась. Минута..., нарастающий гул возбужденных глоток.

- Спокойно и четко...


Сигнал "старт!" выпустил первую волну, и она взбаламутила тихую гладь воды. Не успела она успокоиться, как аналогичное насилие над ней свершила вторая. Третья разорвала в клочья остатки спокойствия, ему идти в четвертую. Пропустив всех вперед, он остался один перед cрезом воды. Один шаг отделяет его от перехода в состояние, в котором он на ближайшие 12 часов перестает себе принадлежать. Становится лишь функцией, субъектом движения, объектом тайминга.

- Ну что же, начнем аккуратно делать то, ради чего я тут.

Гонка

Переступает линию воды и начинает движение. Дно неожиданно резко обрывается вниз, обдав стопы прохладной водой. Отталкивается и ложится в теплый поверхностный слой. Гребок, другой - и можно скользить на грани стихий. Полет в невесомости, должно быть, похоже на плавание в кристально чистой воде. Кажется, не нужно прилагать никаких усилий, чтобы проталкивать тело вперед и чувствовать на лице омывающие потоки воды. Это как в бассейне: оттолкнувшись от бортика, ты располагаешь несколькими секундами, когда скорость еще сохраняется, а дышать пока не хочется. Первое скольжение начала тренировки - это маленький полет в космос. Потом начинается работа. С удивлением он обнаружил, что начал догонять хвост волны. Вежливые соперники не создают никакой толкотни. Ориентир - гора на дальнем берегу, ей глубоко наплевать на полторы тысячи людских душ, соревнующихся друг с другом или с самими собой, равно и на все их мотивации. Она была тут миллион лет, она будет, и когда исчезнут люди. Но в текущий момент она с интересом смотрит на несуразное действо. Вода настолько чистая, что не имеет никакого запаха. Захватывая воду полной ладонью, он широким размашистым движением отправляет ее назад. Скольжение заметно лишь по уходящим назад пузырькам воздуха. Кажется, в такой тишине можно плыть вечно. Иллюзия полета, а в иллюзии можно пребывать вечно.

Иллюзия заканчивается на выходе из воды, и этот переход к пошлой жизни на суше не может быть безболезненным. Ему предлагают помощь, он не отказывается. Надежная рука волонтера подхватывает за локоть и помогает выбраться на настил. Твердая почва кажется инородной, и к ней приходится заново привыкать. Через минуту он снова научился ходить. Подходя к столу с очками, вдруг увидел десяток очков с повязанной салфеткой вокруг переносицы.

-Идиот, была же мысль взять яркую оранжевую ленту из дома.

Пока нашел свои очки, прошла еще минута. Нацепив их на нос, он нетвердой походкой направился в тент с транзитными пакетами и, выбрав свой, - прямиком в палатку для переодевания.

В палатке уже два десятка полуголых мокрых триатлетов создали такую влажность, что очки молниеносно запотели. Приходится действовать на ощупь. Он засовывает руку в пакет и вытаскивает первое, что нащупал. С брезгливым ужасом обнаруживает в руке черные носки. Отвратительные и пошлые черные носки. Изнутри наружу кору головного мозга в нескольких местах пробила электрическая дуга короткого замыкания. Шоковое открытие, что он по чудовищной ошибке в пакет положил вместо красных носков черные, ввело в ступор. Минуту он просидел, держа в руках носок, тупо рассматривая его и не зная, что делать дальше. Он стал восстанавливать по шагам процедуру сбора пакета и точно вспомнил, что распаковал новенькие с виггла dhb-носки и засунул их в велотуфли.

- Почему же я держу в руках омерзительный черный хэбэшный носок?

Он попытался его растянуть - да, совершенно обычный хэбэшный носок, ни грамма эластана. Он с горечью посмотрел вслед за выбегающими из транзитки в этой ужасной и безвкусно подобранной велоформе. В этих носках он смешается с их массой. Счастье неведения. От того, что ты дурак, ты не страдаешь, страдают окружающие. Из ступора его вывел удар струи разноцветного гороха в лицо. От предчувствия понимания источника ошибки бешено заколотилось сердце. Он протер пальцами стекла очков и увидел на пакете не свой номер. Это не его пакет, а значит, его пакет еще на вешалке, и носки ждут в том пакете, который любовно сформирован накануне гонки. Захваченный волной безмерного счастья, что чаша позора миновала его и ему не придется испить ее до последней капли, он сломя голову понесся обратно в тент. Вернув на место черные носки и сверив три раза номер на тыльной стороне запястья, он, как любимую, подхватил свой пакет. Нежно прижав его к груди, он вернулся в палатку и первым делом надел красные носки и какое-то время любовался их видом. "Теперь все точно будет хорошо!" - всплыло в его голове, как аксиома. Поминутно протирая запотевающие очки, он натянул форму, обулся, застегнул шлем и вышел наружу. Яркое солнце непривычно резануло по глазам. Уже на улице он надел темные велоочки. После такого стресса лучше взять минуту тайм-аута - это будет лучше, чем спороть еще какую-нибудь глупость. Нужно взять себя в руки и выделить время на спокойное дефиле с велосипедом к выходу из транзитки. Смотрите на меня! Мои носки - в цвет велосипеда и формы! Я просто великолепен!

- Между прочим, если я был бы педерастом, я бы ходил по подиуму.

Вообще мужчина может быть красив только в военной форме, в штатском он максимум может хорошо выглядеть. Чуть лучше, чем хорошо, можно выглядеть лишь в клубной спортивной форме. В этот момент он понял, что медаль финишера у него в кармане, а раз так, то нужно от гонки получить максимум удовольствия. Транзитка длинная, и пока шел к транспорту, он дал обогнать себя самым торопливым. Это их выбор. Его же ждет дорога, и перед встречей с ней нет никакого желания суетиться, все придет в свое время. После тренировок на тяжеловесном МТБ узенький шоссер кажется шампуром для нанизывания километров. Пять оборотов педалей, и он набрал крейсерскую скорость. Прошелся по организму: все в норме, ничего не болит, желудок в порядке. Первое время есть километров 25 равнины, самое время перекусить.

- Я бы сейчас не отказался от жирненького бифштекса. От японской диеты я постоянно голодный. Может, заскочить в тот ресторан западной кухни по дороге? Не, это будет перебор. Будем пожирать батончики.

Есть особый шарм в пожирании километров. Лучше это делать в одиночку, один на один с дорогой. Дорога - как силы природы, с ней не нужно бодаться, надо просто ехать. Вы обращали внимание, какой красивой может быть дорога? За тысячу лет колесной эры сменялись поколения людей и комфортность их телег, и время отточило инженерную красоту этого строения, призванного связать людей в общество. Еще остался легкий дискомфорт от левостороннего движения, не в напряг, но забавно. Переучивание левши в правшу, в легкой форме.

- Это все равно что мастурбировать левой рукой, если ты конечно не левша.

Он сознательно не взял с собой бачка с водой, планируя разжиться им на первом же пункте питания. Погода прохладная, можно попить в транзитке и первые 25 км пить не захочется. Всухомятку проглотив два непонятных батончика, отметил про себя их неевропейский вкус. Это не важно, главное сейчас - просто запихнуть любую биомассу в себя. С легкостью позволяет карболетчикам себя обогнать. Опыт первого айронмена подсказывает, что всех их он соберет на первом же подъеме, а пока будем спокойно врабатываться в педаляж, его сейчас на ближайшие семь часов. Его продолжают обходить справа. Как-то непривычно видеть обгон справа. У одного из таких резвых сквозь раму на правой икре видна потекшая краска нарисованной татушки м-дот. Даже не наколка, а рисунок на коже. Видимо, не местный, тату на правой икре под правостороннее движение, типа чтобы лучше видно было, кто тебя обгоняет. Дешевый пижон! Кого он хочет этим тут удивить? Еще один пижон впереди. Позвоночник сквозь джерси изгибается, как гадюка, накрытая тканью. А вот этот в черном стартовом в метрах в пятнадцати впереди не торопится, сидит ровненько. Тоже дает себя обогнать.

- Хм, это достойный ориентир.

Входит в повороты, как будто знает трассу наизусть.

-Вот за ним и подержусь, будет целеуказателем. Еще один резвый обогнал. Пожалуйста, я не возражаю.



К двадцать пятому километру во рту осталось послевкусие батончиков и привкус жажды. Самое время хлебнуть воды. Впереди показался пункт питания. Отработанным движением он снимает с руки волонтера бачок. Зная, что в Японии левостороннее движение, он заставлял брата в течение часа в выходной подавать бачки и учился брать их левой рукой.

-Но, почему он такой легкий? Да в нем воды на четверть!

Он выпил его одним глотком.

-Наверное досадная ошибка волонтера, ладно, ничего страшного не случится. На следующем пункте возьму другой бачек.

Выбора нет, придется крутить до следующего водопоя. За очередным поворотом - а их тут столько, что начинают болеть зубы - дорога уходит вверх. Первый подъем. Их четыре впереди, и все они пронумерованы на шпаргалке, которую он прилепил на лежак. Первый подъем дает возможность примерить на себя рельеф. Все карболетчики как на ладони. Интересно, о чем они думали, когда за седлом два бачка, на руле бачок и на раме бачок? Наверное, обсмотрелись мотивации с Коны. Еще бы себе в плавки бачок засунули, то были вообще похожи на Султана в Абу-Даби. Но мы-то в горах, а не в пустыне. Он на диете посидел, чтобы сбросить пяток килограммов, а эти водой себе килограмма три нагрузили.

- Хотя чья бы корова мычала. Сам дурак без капли воды.

С удовлетворением он отметил, что легко держится на хвосте того в черном, а тот не торопится, выжидает. Силовая зимой творит чудеса. Узкая изогнутая дорога похожа на щупальце осьминога. По треку он сейчас должен идти в подъем, но буйная растительность закрывает всякую перспективу. Глазу нечем зацепиться на горизонте, чтобы определить уклон. Вдавливает в педали обычные ватты, но движение кажется неестественно медленным. Ветерок в спину со скоростью езды. Ощущение, что едешь во влажном ватном мареве. Незаметно добрался до вершины. Как-то само собой пришла скорость, начался спуск. Он взялся за пистолеты и с наслаждением ловил полной грудью потоки свежего воздуха. Время передохнуть: работа не волк, в лес не убежит.

- Я, однако, в хорошей форме, подъем не так страшен, как думалось. Мой черный ориентир - тертый калач, черт, удобно же спускаться с горы за ведущим, показывает траекторию.

Опять падает скорость. Судя по распечатке профиля, это начался второй подъем.

-Так, а вот тут нужно аккуратно попробовать силы.

Он чуть сильнее, чем обычно, вжимает в педали и начинает пачками обходить народ. Не без удовольствия. Хочется на этой гонке оказаться в статистической середине финишировавших. При слабом плавании и нестабильном беге это можно сделать только велоэтапом. На первом айроне он был где-то в начале последней трети, но на то он и первый, чтобы ради факта финиша. Сейчас он вообще удивляется, сравнивая текущую кондицию с прошлогодней, как он тогда вообще до финиша добрался. Он иногда поглядывал на свою медаль, чтобы подтвердить, что это было не во сне. Как же непривычно обгонять справа, но надо. До красной зоны еще есть запас, и нет смысла плестись. Каждый треттий пытается соревноваться, ускориться и не пропускать его вперед. Так бывало и катили метров пятьдесят рядом. Колесо в колесо. Установка тренера в массовом порядке такая что ли? Не дать себя обогнать гайджину? Рвут сколько могут, но через пару-тройку минут они обязательно отстанут.

-Ура! Да здравствует силовая в межсезонье!

Он подумал, что надо тому, кто авторитетом настоял на ненавистной силовой, хоть сувенирчик привезти из Японии. Как же приятно, когда ноги проворачивают педали в гору. Это особый сорт эндорфинов. Вообще эндорфины бывают трех сортов. Первые два сорта он научился различать еще дома. Первый приходит на долгих тренировках где-то на втором-третьем часе. Эти эндорфины эластичные и обволакивающие. Второй сорт получается на интенсивных интервалах. Они острые и пронзительные, вонзаются в спинной мозг где-то чуть ниже шейного позвонка. Третий сорт он открыл на этом подъеме. Они рождаются в мышцах ног пульсирующими пузырьками, как в закипающем чайнике. От них реально рвет котел.

- Так, человек двадцать собрал, скромнее надо быть. Спокойно, на третьем подъеме доберу побольше.

-О! Водопой. Надо заправиться.

Он не снижая скорости выхватывает бачек и... в нем снова воды на четверть.


- Да что за чертовщина! Да моя кошка в лоток ходит больше, чем они воды туда налили! Они что, вообще тут охренели?! Мало того, что первый пункт питания со жратвой будет на сотом километре, так и еще и воды на четверть. Мне что, теперь и дальше пилить на сухую?! Чтоб их так на сухую без вазелина!

А вот и спуск. Второй по счету. Ведущий в черном замешкался на пункте питания, теперь он у меня на хвосте. Не отстал. Тоже, наверное, приседал в межсезонье. Но и не обгоняет. На таких виражах его можно понять, это опасно. Он поворачивается назад и жестом предлагает уйти вперед: Черный явно сильнее на спусках, и он его тормозит. Тот понимает и начинает ускорение. Он притормаживает и пропускает его вперед. На обгоне тот говорит "спасибо" по-английски, тоже иностранец. Постепенно он отдаляется все ощутимее.

- Хорошо идет, матерый, удачи!

Опять остался в одиночестве. Вернее, не совсем один, несколько человек его все же обогнали. На технических спусках он явно проигрывает, нет нужной квалификации. Но от осознания факта, что ты в гору прешь не хуже жителей горной страны, поднимает настроение, и он взялся развлекаться двумя вещами. Играть в воображаемый авиасимулятор, где в череде виражей воздушного боя нужно удержаться на хвосте супостата и, нажимая на воображаемую гашетку, всадить полную очередь. Ему всегда нравилась тактика захода в хвост, а еще больше в Counter Strike из снайперки выстрелить в спину из укромного места. Роль супостата играют те черти, что несутся с горы быстрее его. Но реально черти! Ну и посылать каждой встречной болельщице воздушный поцелуй. Какие же они милые в тот момент, когда он долетал до них. Они рдели и смущались, как девочки-скромницы, умницы-отличницы. Рядом с особо милыми созданиями он даже сбрасывал скорость, чтобы дать пять и сказать: "You are kawai!", - от чего градус поддержки возрастал до точки кипения. Заряжало поддержкой на следующий подъем. Хотелось поделиться счастьем от вновь обретенных красных носков со всем миром.

Сороковой километр гонки. Как раз та точка, когда в мышцах начинает появляться легкое утомление, вернее, та степень усталости, которая составляет фундамент тренировочного эффекта. Игры закончились, пришла работа. Куда-то исчезли резвые обгонщики, теперь уже никто с ним не соревновался в скорости подъема. "Может, я слишком интенсивно работаю? А эти более опытные берегут силы?", - закралось сомнение в его голову.
В череде мелкой холмистости он опять догнал Черного.

- Видимо, у нас даже передачи одинаковые, крутим педали синхронно.

В начале третьего и самого высокого подъема он его обогнал, и они поздоровались, как старые знакомые, в первый и последний раз. Больше они уже не пересекались...
Уже битый час он снова ползет в гору. Битый час монотонно топчет педали. Ноги работают в своем темпе, как хорошо смазанный механизм. Четко и слаженно.

- Боже, до чего же я в хорошей форме!

За этим перевалом долгий спуск и еще небольшой подъем. На брифинге нас даже предупредили взять что-нибудь из теплой одежды, ибо будет холодно. Эта гора как точка, за которой задача на гонку будет выполнена, там будет еще небольшой подъем и марафон. Судя по шпаргалке на руле, он скоро будет на вершине. Хорошо бы не ошибиться: если подъема будет еще метров пятьсот, то это уже лактатная зона. Ожидаемо, но неожиданно линия горизонта совершила скачок на десяток километров. Вот секунду назад она была рядом, а теперь растворяется в сизой дымке, как бы открыв занавес на красоту, на создание которой природа потратила миллионы лет своего труда. Гонки еще будут, а это мгновение хочется сохранить в памяти. Торопиться некуда. Прямо на вершине пункт питания. Рядом с ним он сдает вправо и, присев на траву, просто смотрит вдаль на долину между двух хребтов. Туда будет длиннющий спуск. Вдыхает влажный прохладный воздух. Чувствует на лице мелкие капли дождя. Пять минут погоду на гонке не делают, пять минут можно любоваться этой красотой. Подходит волонтер с красным крестом и что-то спрашивает.

- Я не говорю по-японски.
- Are you okay?
- Yes! Вроде, I am fine!

Неужели я так плохо выгляжу, подумал он, вроде все в норме. Пытается жестом показать медику, как красиво вокруг:

- It is beautiful!

Лицо медика стало вдруг серьезным, он кинул взгляд на горизонт. Ему показалось, что медик его понял. Это у русских лица серьезные, улыбка только для близких. У японцев все наоборот: улыбка для окружающих, а для близких можно и без нее. Но надо ехать, гонку ни-кто не отменял. Затарившись наконец на пункте питания полным бачком и чем-то из спортпита, он мельком бросил взгляд на взбирающихся в гору. С иронией он поймал себя на мысли, что ни разу не наблюдал в живую лиц тужащихся велосипедистов. Ни разу не был на велогонках в качестве зрителя. Большую часть времени он по неизбежности наблюдал велозадницы. Вид их серьезной сосредоточенности совершенно дезинтегрирует.
Высшая форма мастерства - это то состояние, когда тело действует на уровне инстинктов без участия мозга. Ты как бы вне процесса, тело само разберется, где и когда какую мышцу дернуть. Накат в 10000 служит хорошим подспорьем, нервные импульсы сами ходят по наезженным колеям нейронной сети головного мозга. Долгий длинный спуск освежает, но не в этот раз. Предчувствие, что рядом грань, за которой, что-то пойдет не так, заставляет чуть поработать тормозом и сбавить обороты. Затем еще немного, и еще чуть-чуть. Его обходит пачка карболетчиков. Дюжина драфтеров, рисковые ребята. Наверное, японцы приловчились к техническим спускам, но то, что они делают сейчас, это за пределами. Так делали их деды полвека назад в последнем пике камикадзе. Вираж, потом еще один. Аккуратно проходит закрытый поворот. Для одного гонка, возможно, закончена: сидит поодаль от велосипеда, держится за разбитый локоть и рассматривает порванные на бедре велотрусы. Но остальные прорвались и уходят в точку. Допустимые потери. Выполняет главное правило на дороге - не смотреть на ДТП, чтобы не терять концентрацию и уходит дальше.

- Этим теперь займутся санитары, без обид, друг, я тебе ничем помочь не могу.

Спуск с горы выхолаживает до костей. Трудно отстраниться от нытья распухших сухожилий. Вираж за виражом, очень неудобная трасса. Стоял как-то он в паре с классным малым. Врач из местной психушки. Флегматичный жирный увалень с несуразно длинными и худыми руками. Очень неудобный партнер, прямо как эта трасса. Вечно эти руки вылетали из самых идиотских положений по самым дурацким траекториям и хлестали по морде, как по балалайке. Сроду не постирает свои перчатки, которые уже покрылись коркой от соли и крови. Психи становятся либо психиатрами, либо их пациентами. И вот после очередного спарринга сидят они на козле, а у него манера говорить была шамкать пухлыми губами. Сидит и спокойно так спрашивает (а в этот раз разбитые губы еще и распухли): "Слушай, а ты какой бы способ самоубийства выбрал? Нет, я не спрашиваю, хорошо ли это или плохо и собираешься ли это делать, мне плевать на тебя. Чисто технологически, что бы выбрал? Можешь не отвечать, это не важно", - и двинул по печени. Когда он смог хотя бы разогнуться, посоветовал не расслабляться. Псих, он не пережил середину девяностых, спился, стал приторговывать фармой, и больше он его не видел. Так что рано расслабляться, не теряем концентрации, спуск еще не кончился. В подъем что-то убравшихся не видно. Народ бьтся на спусках.

- Расшибиться на спуске - это не мой предпочтительный способ.

Триатлонный старт за 12 часов позволяет в миниатюре прожить жизнь. Плавание - счастливое детство и юношество. Живые существа вышли из воды, это родная стихия. Велоэтап - рабочая молодость и зрелость, а потом? А потом трусца возраста и старость. Ближе к концу переходим на шаг, и только за сотню метров до финиша наступает последний всплеск жизни. А у некоторых не наступает. Бывает, жизнь - сложная штука. До этого момента еще 40 км.
На спуске он дает мышцам немного отдохнуть, все-таки стосороковой километр. В обычный день в сочетании с плаванием это был бы шикарный тренировочный брик. Самое время закончить и уходить на диван. Не стоит портить мышечную память работой с плохой техникой на фоне утомления. Но впереди последний на сегодня подъем. Не подъем даже, просто нудный тягун, но уже лишний, если бы речь шла о тренировке. Здоровье пошло в расход. Вот тут и начинается самое интересное, вот тут и начинается сбор пачками.

- Что, господа, показали свою крутость? Начинайте рассказывать мне о преодолении себя.

Но, тем не менее, усталость накатывает.

- Интересно, с какой скоростью сейчас начнут дохнуть всякие метафибромиохондрии? Не передохнут ли они слишком рано, или чуть сбавить темп и приберечь, ведь потом еще бежать? А впрочем, наверное, будет благотворно угробить немного изнеженных органелл. Излишняя щепетильность приводит к стагнации и загниванию. Как там метко старина Лэм в "Возвращении со звезд" троллил общество комфорта и безопасности из людишек, которые не способны убивать, эту возможность у человека устранили на генетическом уровне. Как оказалось, вместе с агрессивностью человечество утратило и душу, и будущее. Тягун должен быть пройден, вопрос в цене. В конце концов я долго взращивал всякие фиброхондрии, чтобы пожертвовать ими тут, это их долг. Вообще-то люди, изуродованные западным менталитетом, привыкли рассуждать категориями привата прав над долгом. И начинается интеллектуальное брожение, что плохо убивать и поедать животных, они дескать имеют такое же право на жизнь, как и все остальные живые существа. Почему бы не взглянуть на этот процесс в понятии долга. Долг свиньи - насытить желудок человека, и, когда она делает это, то просто выполняет свое предназначение. Это высшая честь для хрюшки - исполнить свой долг, быть зажаренной в аппетитную отбивную. Конечно, скотобойня не лучшее для этого место, но каждому свое.

- Ну что же, дадим возможность фиброхондриям красиво умереть и выполнить свой долг.

Он встает на педали и ускоряется в хладнокровном броске в последний подъем. Пошляк Полански как нельзя сейчас прав: "Самосовершенствование - онанизм. Саморазрушение - вот что действительно важно!".

Что-то стало плохо, но последний тягун пройден. Все, теперь на спуск, выход на финишную прямую велоэтапа. Он просто катится накатом, обнаглев и даже не придерживая вел на виражах. В себя его привел резкий удар по очкам, как будто из рогатки запустили шариком от подшипника. В стекло очков влетает жук и оставляет на нем свои кишки. От резкого и неожиданного звука, усиленного реверберацией капли, он вздрогнул и дернул руль. По карбоновой раме прошла волна, заставив заднее колесо чуть пойти юзом. Через долю мгновения, когда руки уже удержали вел на траектории, пришел страх. Ватными запястьями он оттормозился до сорока и дал себе слово больше не превышать этой отметки. Недаром тут стоит знак ограничения скорости. До конца велоэтапа пять километров, нет смысла рисковать и убраться, когда до марафона рукой подать. Дождался окончания спуска и попытался оттереть перчаткой стекло, но лишь больше размазал по нему жучьи сопли. Мало того, что с усталостью снижается координация движения, так и еще и потерял бинокулярное зрение. Забавно, в Японии, оказывается, тоже есть аналоги майских жуков. Эти гады такие, что от них потом не отмыть лобовое стекло, ну ничем не оттирается! Вот так неисповедимы пути господни. Лететь на другой конец земного шара, чтобы встретиться в лобовую с жуком, слететь с трассы и расшибиться на скорости под шестьдесят. И ведь истинную причину смерти никто не узнает. Интересно, скольких таким образом господь прибрал к себе, а заключение патологоанатома - лишь успокоительная отписка для живущих, что они контролируют свою судьбу?
Дело сделано. Как штурмовик, отбомбившийся по врагу, уставший, но безумно удовлетворенный, возвращается на базу. Повреждения вполне допустимы, механики за ночь заштопают дыры, а теперь марафон. Сорок две тысячи шагов, как капли холодной воды на темя. Он оглядывает неуклюже спешивающихся соперников и по-доброму ухмыляется.

- Да, ребята, вы молодцы, видон у вас, конечно, потрепанный. Хотя на себя посмотри, сам небось выглядишь как проститутка утром.

Вторая транзитка расположена во дворе начальной школы. В противоположность японским короткометражным фильмам о любви сегодня здесь царит спортивное возбуждение. Спешившись с велов, триатлеты пытаются руками размять затекшие члены. Как после уколов лошадиной дозы пенициллина в обе ягодицы, они хромают в раздевалку. Он отметил про себя, что вроде все в норме, разве что немного голодно.

- Надо поесть. Сейчас, что-нибудь схвачу со столика.

На столе в ряд разложены тюбики. Что-то есть их совсем не хочется. Голодно, но весь набор батончиков и гелей уже приелся, хочется сахара. Просто куска рафинада. А еще сильнее - большой чашки сладкого чая и куска бородинского хлеба с салом. Теперь он знает, чем запастисть в special needs на следующий старт: крепкий черный чай, хлеб и сало, а сейчас будем потреблять то, что есть. Синий, желтый или серый тюбик? Кинув в уме кости, он берет синий и выдавливает. Рот заполнен невыразительным фруктовым вкусом. Не самое лучшее, но будем надеяться, что устроители знают свое дело и положили то, что нужно для подкрепления сил. Марафон встретил угрюмо, мелкий дождь растворяет соль на лице. Соленые капли стекают в глаза. Что-то c первых километров ему сразу захотелось финиша, но надо бежать. Был опыт бега тридцать километров по двухсотметровому кругу, сейчас ему предстоит опыт марафона в один конец. Веселые организаторы разместили транзитки в сорока двух километрах друг от друга.

-Пока все ровно, какой же я молодец - два этапа четко и спокойно!

Вообще всю гонку его преследовало навязчивое чувство дежа-вю. К середине жизни вдруг осознаешь, что большую часть разновидностей эмоций уже испытал. Речь не идет об их силе по абсолютной шкале, речь идет об их всевозможных сортах. Потом остается лишь, как старому развратнику, либо уходить в наинепотребнейший разврат для усиления силы или коллекционировать и смаковать нюансы. Спокойный бег, когда у тебя ничего не болит, когда тренированное тело делает свою работу, как негр на плантации, позволяет упиваться рафинированным удовольствием. Только бы не сбавлять взятый темп, негров тоже надо подстегивать, чтобы не расслаблялись. Дорога петляет причудливым узором. Дымка мороси создает вокруг размытую пелену, оставляя тебя в покое. Побыть в полном одиночестве на трассе айрона - это бесценно. Есть различие между подавлением эмоций и отстранением от них. Было время - увлекался русским бильярдом, просиживал ночи в прокуренных бильярдных. Благородный звук соударяющихся шаров звучал оперой Вагнера. Шел уже седьмой час игры. Ставка не бог весть какая, но чувствительная. Как раз такая, которая придает интригу игре. Эмоции в бильярде противопоказаны, они портят удар. Тогда он дошел до предела своего искусства давить эмоции, быть холодным отстраненным придатком кия. Это была его лучшая и последняя партия, с тех пор кий висит в чехле на стене. Исчез весь интерес. Сегодня он опытнее, и не повторит эту ошибку, он отстранен, но продолжает впитывать в себя весь мир, смотря на это как бы со стороны. Сегодня он весь день наблюдает со стороны, как обнаженные кончики нервов чувствуют мир вокруг, напитываются впечатлениями до шизофренического воспаления мозга.

- Ух ты, какая прелесть! Две девчонки в кимоно!

Он останавливается и переведя дух выдает: "Каваи!". Девчушки визжат от восторга и провожают бурными овациями. Лапушки поднимают настроение, все же болельщицы - это здорово. Девушки - это вообще хорошо, если они выполняют свою главную добродетель- девушка не должна создавать неудобств.

Первая часть бега - сквозь лес по грунтовой дороге мимо ухоженных полей. Природа Японии сама по себе красива, а тут еще добавилась красота вложенного в землю труда японского крестьянина. Один из них оставил свой трактор и вышел к дороге похлопать бегунам. Он, наверное, по 12 часов работает в поле. Осознает ли он, насколько его занятие стоит выше в иерархии ценностей, чем потуги доказать свою состоятельность в пересечении финишного створа? Мир вывернут наизнанку, когда певун на сцене получает аплодисментов больше, чем крестьянин в поле. Лучше бы он сделал вид, что не обращает на нас внимания, не так был бы неловок этот момент. Бег вверх-вниз по холмам порядком выматывает. Он начал почти переходить на шаг в подъемы. Природа, как в России. Если бы он не знал, где находится, подумал бы, что под Воронежем в сторону Девицы, там такие же холмы. Добежал до выхода на берег озера, теперь просто плоский бег. Голод накатывает. На следующем пункте питания он берет желтый тюбик. Вкус кисловатый, даже не приятный. Как будто крахмальный клейстер смешали с аспирином. Еще три километра до следующего пункта питания. Голод усиливается. Ну осталось каких-то три десятка километров, три часа помучиться. Но сил, а главное желания, уже нет, за самолюбование приходится платить. Он посмотрел на часы: с такими темпами из тринадцати часов не выйти.

-Ну и черт с ним. Пойду пешком - в лимит уложусь.

От пункта до пункта, перемешивая бег с ходьбой. Следующий тюбик - серый. Совершенно безвкусный, то же не то. Хочется хлеба, просто хлеба.

- Ну почему тут нет простого хлеба?

И тут стало скучно, надоело. Финиш неотвратимо будет, уже сам дьявол не остановит его.

- Может, стоит поберечься, если окончательно угробиться сейчас, то за два дня не восстановишься, а ведь потом еще тысячу километров ехать до Фудзи. Кто знает, может, это малодушное самооправдание? Или трезвый расчет? Многие не одобрят. Ну и ладно! Не у всех такой острый аналитический ум, как у меня, чтобы понять гениальность расчета!

И он пошел пешком. Вспомнились слова безопасника на прежнем месте работы: "Грань между состоянием "все в порядке, все под контролем" и "уже поздно и назад уже не отмотать" очень тонкая. Такая тонкая, что эту грань заметить невозможно, и обнаруживаешь ее, только когда она уже пройдена."

- Если будет нужно, то ноги сами побегут, а если не побегут, значит, это не нужно. Организм умнее мозга, надо не мешать ему делать то, ради чего я его тренировал год. Он сейчас командует процессом. Я подчиняюсь; кто не умеет подчиняться, не умеет и командовать. Командовать буду на тренировках.

По времени близится финиш, все чаще на обочине появляются редкие болельщики. По росту их удельной плотности можно предчувствовать близость финала. Девочка-японка, совсем еще ребенок, рядом с мамой, обе в кимоно, держит малюсенький поднос со стаканчиками с мизинец. Все бегут мимо. А ей, наверное, так хочется, чтобы кто-то взял именно ее стаканчик. Ему захотелось сделать приятное этому чуду. Он берет стаканчик с водой и выдает треть своего японского словарного запаса:

- Оригато ганзомас! Каваи!

Он, конечно, знает еще несколько слов, но они "18+". Может, серый тюбик пошел на пользу, но ноги сами побежали и уже до финиша. Подлость бегового маршрута такова, что в двухстах метрах от финиша есть разворот на малый круг, надо вернуться на семь километров назад и оттуда уже прямиком к финишу. Финишный створ так близко, а тебя как терпящего кораблекрушение относит от спасительной суши отбойным течением. Как ребенку, которому пообещали, но не подарили велосипед на день рождения. Как юнцу, когда вот все на мази, но облом, и теперь еще месяц ухаживаний. Семь тяжелых километров назад, разворот, последние усилие над собой. Уже давно стемнело. Бегуны понабрали по светящимся маячкам. От их неонового моргания в глазах стоят блики. Дорогу к финишу легко проследить по цепочке огоньков, как же до него еще далеко и как же медленно он приближается. Ноги как чужие делают свою работу. Не то что бы усталость угнетает, он уставал и сильнее. Но просто это стало надоедать как нудный фильм.
Когда жизнь размеренная и устоявшаяся, то день тянется долго-долго, но годы пролетают незаметно. Вот вроде вчера студентом рубился в покер с друзьями в общаге, а теперь раз - тебе уже тридцатник. Вроде минут пятнадцать ты разворачивался в дальнем конце малого круга, а уже хлоп и выход на финишную прямую. Пора. Он достает из заднего кармана российский флаг и с гордостью разворачивает его над головой. Все - двести метров. Он подбегает к повороту, и обнаруживает, что надо еще сто метров туда и сто метров обратно. Мало им разворота, так они еще тут этот аппендицит вставили. Видимо тот, кто это придумал, в детстве имел травматические переживания из-за воспаления аппендицита, что он тут решил отыграться. Сто метров. Разворот. Двадцать метров до поворота на финишный створ. Он пересекается взглядом с временной попутчицей и все понимает. Пропускает вперед девчонку в красивой, явно клубной форме, поскольку видел нескольких таких на трассе. Он сходит чуть к краю, присаживается и делает вид, что поправляет не вовремя развязавшийся шнурок. Она смотрит налево, ищет этого с флагом рядом. Не находит, потом оборачивается через плечо, видит его сзади и сияет улыбкой. Кивком головы дает понять меру своей признательности. Ну ему-то что, за деликатность с вилкой хочется сделать приятное совсем незнакомому человеку, не будем портить ей финиш своей угрюмой рожей.

Теперь его очередь нескольких секунд славы. Деликатный соперник, бежавший чуть сзади, теперь пропускает его одного на финиш. Нет, c народом, который проявляет такую вежливость, нужно только дружить. Финишная прямая. Ты как будто на театральной сцене, а из темноты зала на тебя смотрят восторженно-завистливые глаза. Ох, было бы чему завидовать. Этот финиш не дебютный, опять накрывает дежа-вю. Тот особенный период в отношениях с финишами, когда эйфория первого раза прошла, а скука повторения еще не наступила. Он вскидывает флаг вверх, но все внимание и камеры направлены на ту девчонку.

- Обидно, вот. Интересно, а на мой финиш кто-нибудь вообще смотрит? А то из Копенгагена нет фотографий в финишном створе и тут не будет.

Как-то без внимания он пересекает финишную черту, еще некоторое время крутится на финише.

- Обо мне походу забыли. Мне медальку хоть дадут? Что-то никто ко мне не подходит с медалькой. Плохой из меня шоумен, без медальки. Хочу медальку!
Ладно, не гордый, сам схожу за медалькой. Где тут медали выдают?

Мир не обязан тобой восхищаться. Он сам подошел к японке в майке волонтера и жестами попросил медаль. Она поняла свою мимолетную оплошность и повесила ее на шею.

- У нее небритые подмышки.

Он обнимает это чудо мироздания и целует в щеку. От такого проявления чувств гайджина ее узкие глаза округлились, превратившись во вполне европейские. Он вышел из толкотни финиша на более или менее свободное пространство. Эйфория всеобщей радости, кажется, выбрировала в воздухе. От пребывания в этой среде становилось тепло и уютно. Безумный восторг тысячи сердец бил в небо снопом искр. Чуть поодаль за полуоткрытым пологом можно было увидеть внутренность единственной медицинской палатки. Ее содержимое энергии не излучало, от его вида в голове пролетали десятки ассоциаций. Это противное свойство мозга было его бедой. Особенно когда некоторые ассоциации особенно циничного сорта срывались с языка. Но тут он был спокоен, русских рядом нет, и, соответственно, не нужно с кем-то разговаривать. Можно просто помолчать и тихо радоваться счастью окружающих.

- Какие же они все молодцы, мне чертовски приятно быть в вашей компании!!!

Но все же желание побыть одному пересилило. Еще покрутившись в финишном городке, без аппетита перекусив скромным финишным ужином и разыскав пакет с уличной одеждой, поплелся в хостел. Подальше от шума, поближе к койке.

- М-да, в Копенгагене стол был побогаче. Что-то поскромничали японцы с ужином, может они просто мало едят? Ну да ладно, я не есть сейчас хочу, а выпить. В Копенгагене было мясо, тут картошка с кукурузой.

По дороге он специально отметил про себя, где находится ближайший алкогольный магазин. Купил маленькую бутылочку сакэ. Сегодня он хотел выпить, а не напиться. К сорока годам он уже точно знал, когда он захочет напиться - завтра вечером. Он идет через городок в хостел, мимо экзальтированных финишеров. Все с медалями, довольные. Убери у каждого лет двадцать-тридцать и замени медаль на ленту через плечо, и вид у действа будет точь-в-точь как ночь единого выпускного бала в России. Душ, глоток сакэ, онсен. Купаться в ванне горячей минералки - это божественно. Он долго не мог уснуть. Завтра нужно будет покончить с делами, теперь отдых - и на Фудзияму.


Послезавтра


С чувством выполненного долга поехал прокатиться по городку. Теплое солнце заливает округу ласковым светом. Удивительно повезло с погодой на Хоккайдо. Всю неделю стояла прекрасная погода, не жаркая - слегка теплая, что для острова большая редкость. Хотелось еще раз побывать на месте старта. Убраны все артефакты, так что оно стало похоже на стихийный пляж на каком-нибудь местном пруду рыбсовхоза под Воронежем. Как девушка утром, которая вчера была в коктейльном платье и макияже, а просыпаешься с ней утром, - просто очаровательная заспанная мордашка. Присел на дно старой лодки, на которой местами уже облупилась краска. Наверное, она уже больше никогда не выйдет на озеро, лежит здесь забытая. А когда-то она катала народ по озеру. Всему свое время, а ему сейчас время освежиться от вчерашнего. Вообще сакэ легко сделать самому. Надо настоять водку на редьке и разбавить до двадцати градусов. По вкусу будет оно. А по утреннему эффекту следует смешать шампанское с хлороформом. От шампанского болит голова, а от хлороформа хочется спать. Достав из рюкзака свеженький круассан с начинкой, он запил его из бутылки. Он бы и рад узнать, что за начинка и что в бутылке. Лотерея в продуктовых магазинах все еще продолжает его забавлять. Вообще странное дело, ожидал увидеть тут много рыбы, а ее нет. Зато много вкусной выпечки. Сняв майку, он подошел к берегу и умылся прохладной водой. Это напомнило о недавнем старте и окончательно сняло дремоту. Пожилой японец, гуляющий с хаски, с интересом наблюдал странный моцион.

- Ну что смотришь? Ни разу не видел русского айронмена с бодунища? Сами виноваты, вашим же сакэ и наклюкался. О боже, как болит голова.

На почте еще c утра дотошный служащий вынул все нервы. Минут тридцать шло оформление посылки. Задача очевидная, по написанному адресу просто отправить принесенный пакет. Служащий посмотрел адрес и принялся долго изучать тарифы на отправку. Он ждал-ждал, ждал-ждал, ждал-ждал и не выдержал, подсказал, поставив галочку над третьим пунктом сверху, там, где доставка 2-3 недели. Но это только начало. Потом нужен обратный адрес, куда вернуть вещи, если доставка не состоится. Ну куда их вернуть? Пришлось написать свой же адрес, но квартиру поставить на единицу меньше. Подумал, что соседи догадаются. Далее в бланке заказа на отправку в графе "количество вещей" он не задумываясь поставил "4". Ну а что, четыре крупные вещи, остальные же не считать. А вещей было намного больше, масса всякой мелочевки. Это ввело почтового служащего ну просто в ступор. Он долго совещался со своим коллегой, и они нашли решение: мелочевку засунули в отдельный пакет, и тогда вещей стало четыре: кроссовки, шлем, гидрокостюм, одежда. Очаровательная педантичность.

- Ладно, не буду портить тебе гармонию прогулки с псом, поеду делать закатку после сакэ.

Он выехал на набережную и медленно стал протискиваться мимо гуляющих курортников. Проезжал по последним километрам бегового этапа до тех пор, пока не уперся в разворотный знак. Только один из полутора тысяч придурков разворачивался на нем на малый круг и не слышал из-за стриженных кустов: "You are ironman!". А все остальные выбегали на набережную, слышали финиш, видели финиш, нюхали финиш, но разворачивались еще на один круг. Все убрано, подметено, заскладировано, а этот знак остался. Один посреди всей набережной. Место разворота. Место разворота часто становится точкой невозврата.

Эпилог

Он не мог вспомнить, где прочитал: "...Есть такая красивая легенда, что дельфины выносят оставшихся в открытом море на берег. И все, кого дельфины вынесли, сумели об этом рассказать. Злые языки утверждают, что те, кого вынесли в противоположном направлении, не смогли поделиться своим опытом. По известным причинам. Тут задумался: чем необоснованная фантазия, иллюзия и бред сумасшедшего отличаются от веры, способной творить чудеса и свершать небывалое? Где проходит граница? Очень просто. Граница находится ровно в том месте, где уже получилось. Ровно до этого места - бред, ровно после этого места - ты обладаешь крутым намерением. Дельфин принес на берег.... Как-то так...".

[ykurkin]

С..ка, не дал лечь спать вовремя
Произведение - прорывъ. Автору постепенно удаеться справится со своим бичом, коварным мягким знаком в возвратных глаголах. Небольшой резерв для улучшения еще есть, но издаватся уже и так можно.

Однако носки конечно носками, но не совсем мне удалось понять, доволен ли автор результатом? Или действительно ну его в опу, этот результат?

[Roman]

Автору постепенно удаеться справится со своим бичом...

Есть такая профессия - ошибки исправлять. В типографии нашел профессионального корректора, она за 500 рублей и вычитала текст. Так что все просто.