Довелось мне возделать культурную ниву на русском севере. Выдали мне форму бойца фонда возрождения культуры воронежского края. Прикрепили к четырем громилам. Купили нам билет до Вологды. И отправили, типа, раскидывать культурное семя черноземья по болотам вологодчины и скалам отобранного у финнов куска Финляндии. Дорога до Вологды запомнилась дикой жарой и духотой в вагоне.

Поскольку садились не на Воронеже 1, а на Придаче,где поезд стоял три минуты, удалось нечаянно прихватить с собой провожающую Аню. На мои просьбы сорвать стоп кран или показать машинисту красный флаг проводница пучила глаза и пускала пену. Потом прибежал начальник поезда и занялся тем же самым. Аню удалось высадить в Отрожке и отправить на шпильках по шщебню к маршрутке у Видеофона. Еще повезло. Следующая остановка была уже в Грязях. А еще я наконец побывал, хоть и проездом, в Ярославле откуда растут мои материнские корни. В Вологде нас, прикинь, посланцев культуры, а также некультурных Галю и Вову Сувакиных встречали одноклубники во главе с БадАдмином. Повезли нас селиться в гостиницу. Стоимость номера оказалась прямо как в Версале, где мы с Радлером гнездились для ПБП. После поездки на регистрацию в Молочное и обратно и праздничной пасты, приготовленной Лелби, разобрались по шконкам. Наступила первая в моей жизни белая ночь. Не спалось. Мешали таинственные видения и чей - то храп. Утром было не по - воронежски прохладно и даже холодно. Согрелись пока ехали 15 км к старту. Вопреки всем попыткам оттянуть этот душераздирающий момент, старт был все же дан. Состояние дорог уже красочно развернуто другими авторами. По моему единственным промахом Михаила как организатора стало слишком скупое описание их в легенде и анонсе мероприятия. Нужно было пояснить терпилам особенно иностранным, что это не баг, а фича, и вообще, ключ к сундуку русской души.Тем не менее, продуманностью конструкций для покорения этих россыпей и конкреций отличились иностранцы - Ави Коэн на Спеше Рубэ и фламандец Йохан на карбоМТБ с ригидом. С ними мы впоследствии постоянно пересекались по всему маршруту. У Йохана на раздолбаном аствальдте постоянно дзинькал звонок за что он был прозван нами Колокольчиком. Горячий бельгийский парень Йохан вкручивал с дико высоким каденсом и зачем - то ускорялся в подъемы. Хладнокровный южанин Ави,наоборот, поражал низким каденсом. Темп группе, с параолимпийским выражением лица и целеустремленностью Форест Гампа, задавал ВованБезБаш.

Неискушенным, видимо, были непривычны его длинные смены - километров эдак по 200. На 60 - м километре ему начали кричать "Давай смену!" даже из машины сопровождения. Я сидел у него на колесе и терзался угрызениями совести. Перед вторым КП ВованББ начал оттормаживаться,а я, засмотревшись на окружающую пастораль, тотчас въехал в него и убрался в аствальдт, содрав локти, колено и, таки кажется сломав большой палец на руке. (палец болит и сейчас). Прибежали волонтеры, обработали ссадины перекисью. Набегающий поток воздуха быстро высушил кровь. По какой - то злокозненности судьбы я грохнулся примерно на том же километре, что и на ПБП. Там пришлось сойти, а здесь никак было нельзя. После уборки я съехал с внутреннего базара с совестью и перестал мечтать о том, чтобы подменить ВованаББ хотя бы для приличия. Так и ехал дальше в обозе. Дело шло к полудню, а это самое тяжелое для вкручивания время. Организм требует сиесты. Мой диапазон культурного охвата в это время не простирается дальше 50 - 60 км,Которые очень трудно перестать считать. И слава Богу если на этих километрах подворачивается КП или случается прокол, или дорога становится совсем уж паршивой. Я был рад любому предлогу на короткое время снизить темп. В противном случае дальше начинается интерзона. Техника, на которой я передвигался периодически снабжала причинами притормозить. Путем ухильщрений удалось поставить на раму МТБ шоссерную систему. Пришлось на бонках вынести звезды наружу паука, чтобы не цеплять ими за раму. Между большой звездой и шатуном расстояние оказалось слишком мало для установки переднего переключателя. На вологодском расколбасе цепь от тряски время от времени перескакивала на малую звезду. Приходилось останавливаться и руками перебрасывать цепь обратно. Мои друзья терпеливо ждали. От волонтеров начали поступать слухи об уборке и сходе какого - то Алексея в очках. До последнего надеялись, что это не БадАдмин. Надежды не оправдались. Из невнятных воспоминаний самого потерпевшего следует, что он, скорее всего стал жертвой сиесты. Я же, отъехав от места своего падения километров 50 , въехал ВовануББ в колесо и чудом не грохнулся уже на полном ходу. Пропустил вперед Жени и встал за ним. Он как - то равномернее едет. К началу грунтового куска перед Вытегрой

время сиесты прошло и ехать стало легче. Завиднелись корабли на озерных кусках Беломорканала.

Дорога повернула севернее и аствальдт неузнаваемо преобразился.Запустился атомный реактор Радлера. Поднялся графитовый стержень, ядра начали соударяться, высвобожденная энергия пошла низом и ударила в педали. Оставалось только не отстать, благо дорога способствовала, а скорость переваливала за 40. Ощущение, что жизнь налаживается не обмануло. На КП Саминского Погоста ждали корма. МошкЕ, комарам и слепням не удалось омрачить праздник плоти. Со всей мощью застольной культуры черноземья начали метать в себя все, чем потчевали радушные хозяева КП. Немного посидели и, чтобы не огорчать хозяев, попросили добавки. После того, как и ее умяли, в соответствии с этикетом, можно было отбывать дальше.Вся летучая живность увязалась было за нами. Мошка и комары тут же отстали, А слепни прекрасно устроились в воздушном мешке и, лениво помахивая крыльями, поочередно кусали за надпись"Воронеж" на заднице. Ночной перелет до Пудожа воспламенил угасший было аппетит. Перепробовали на Кп все блюда и на 5 часов завалились спать. Холодным утром, стартовали к пельменям на следующем КП в пионерлагере.

Воистину, волонтеры знали толк в рандоннерском питании. Потому что секли тему непонаслышке. Природа по мере продвижения становилась все краше. Мне и на Вологодчине понравилось. Справа долго тянулось Кубенское озеро. Правильные леса без подлеска перемежались сфагновыми болотами. Слева, время от времени, выглядывала Онега. Под такую красоту особенно очумело вкушались яства. Первый КП на берегу Онеги стоил того, чтобы пробираться к нему по грунту через лужи и раздолбанный мост.
Некоторое время мы дивились мужеству волонтеров этого КП, умудрившихся проехать мост на микроавтобусе. Нас не разубеждали, но выяснилось, что они заехали другой дорогой. Карелия, в которую мы заехали, поначалу была не сильно бугристой, но с ужасным аствальдтом.
Рельеф начался по дороге от Медвежьегорска ко второму на берегу Онеги КП.
Спуски позволяли бы разогнаться километров до 70, если бы не утлое состояние аствальдта. Приходилось подтормаживать. От Медвежьегорска до Кп и обратно было километров 50. Встретили Ухтинскую делегацию, чинившую прокол. C ухтинской машиной поддержки пересекались чаще. Спасибо им за помощь водой и за душевные беседы. На КП наконец увидели онежскую воду до горизонта.
ВованББ даже водки выпил. Впрочем оказалось, что не красота его пробрала. На стокилометровом расколбасе он забил себе руки настолько, что с трудом держался за баран. Вернувшись в Медвежьегорск двинулись на юг по федеральной трассе с хорошим аствальдтом, прорезающей гранитные скалы. Начался рельефчег. Скалы сплошь были расписаны любителями прекрасного - "Киса и Ося здесь были (c)".

Вперед выехал Лелби и поехал 38 в гору. Осадили его жалобными выкриками. Планировалось во второй день проехать километров 450, но из - за забитых рук ехать дальше Гирваса Вован наотрез отказался. Причалили в Гирвасе, прошлись по запасам еды на КП и завалились спать на 6 часов. Предстоял последний этап длиной не меньше 450 км. К освоению этих километров приступили поутру, после неглубокого шестичасового сна. То у кого телефон зазвонит, то кто - то начнет с треском перебирать пожитки, то в дверь спортзала просунется объектив и начинает сверкать вспышка. Компенсируя полученные за ночь моральные увечья, безапеляционно позавтракали и двинулись топтать педали.